Loading ...
Постройки О.Нимейера
28.11.2017Многие постройки О.Нимейера вошли в число самых впечатляющих произведений архитектуры XX века, стали ее хрестоматийными примерами. Особую известность получило здание Национального конгресса, лаконичный символ государственности. Над его плоской платформой поднимаются купол и опрокинутая полусфера — залы заседаний сената и палаты депутатов. На втором плане высится двойная пластина небоскреба секретариата, замыкающая перспективу эспланады. Стеклянные ларцы — здание Верховного суда и дворец Плоскогорья, резиденция правительства — обрамлены колоннадами с бетонными опорами необычных очертаний. Здания легки, прозрачны. «Образные средства не только отходят от традиционной монументальности, но и антимону- ментальны по ощущению. Поднятые над землей, заключенные в стекло и блестящие поверхности белого мрамора, символические здания Бразилии разыгрывают вариации на темы легкости и хрупкости [...] Ансамбль вводит в атмосферу нереальности, подобия сну, мечте». А.Мальро писал, что правительственный комплекс Бразилии поднимается над плато так же гордо, как Акрополь на своих скалах.
И хотя восторженные оценки ансамбля не единодушны, а мнения о нем скорее противоречивы, незаурядность его как явления художественной культуры XX столетия не вызывает сомнений. Хотите сделать оригинальный подарок? Можно роза в колбе купить в москве. Такой презент выразит ваши чувства самым романтичным образом.
Однако среда новой столицы практически всеми критиками оценивается отрицательно. Прежде всего и постоянных жителей Бразилии и туристов угнетает преувеличенный масштаб пространств, который задан не человеком, а автомобилем. «Любая прогулка пешком в этой искусственной метрополии превращается в настоящее мучение: так далеко друг от друга расположены жилые кварталы, так широки авениды»,— отмечает западногерманский журналист 1о. Симона де Бовуар сравнивает Бразилию и Рио-де-Жанейро. Она вспоминает тесные, но уютные, полные жизни улицы Рио с их атмосферой непринужденного общения и говорит о Бразилии: «...что может быть интересным здесь, среди шестиэтажных «quadra» и «superquadra», кроме духа элегантной монотонности?» Она отмечает с сожалением, что «улицы, которые всегда были местом встреч, чарующим благодаря капризам постоянного и непредсказуемого смешения домов и магазинов, экипажей и пешеходов, улицы, такие же привлекательные в Чикаго, как и в Риме, в Лондоне, как и в Пекине, в Байе, как и в Рио, не существуют более в Бразилии и никогда не будут существо- вать» . Город выглядит как выполненный в натуральную величину архитектурный макет, его стерильность отторгает любые дополнения, он существует как бы независимо от жизни, которая его наполняет. Отдельные постройки здесь могут поражать и восхищать, но город в целом угнетает. Среда как единство материальных структур и жизненного наполнения не складывается. Город остается поэтому чужим для его обитателей. Его мертвенность тормозит развитие общественной жизни и свободного общения между людьми. Результатом стала массовая миграция в «уик-энд» — в конце недели город умирает...
